В 2005 году жена поэта Чарльза Энтони (Тони) Сильвестри умерла от рака. Сочинение «The Sacred Veil» в 12 частях — это их история, полная любви, тревоги, потерь и поисков душевного спокойствия. Она рассказана с помощью целой мозаики поэтических и прозаических текстов Сильвестри, его покойной супруги Джули, а также сочинений композитора Эрика Уитакера. Брутальная прямолинейность диагнозов, романтичные объяснения в любви, трогательные проблески юмора и обнадеживающее чувство дружеского плеча — все это соединено в музыке поразительной красоты. Партитура Уитакера для хора, виолончели и фортепиано — одна из его самых лучших и самых личных. Образ священной пелены, вынесенный в название, пришел к Сильвестри во время визитов в больницу, где лежала его жена. «Больничная палата — священное место, — рассказывает поэт в интервью Apple Music. — Там рождаются и умирают, а это духовные явления. Пелена между нашим миром и иным становится здесь очень тонкой. Это меня успокаивало. Я понимал, что, хотя физически Джули больше не со мной, она все же рядом». С самого начала Уитакер вводит образ священной пелены с помощью ноты до средней октавы. Звукоряд символизируют рождение и смерть, переходы между разными мирами. Любовь и скорбь словно сталкиваются друг с другом в мажорных и минорных созвучиях, а в филигранном многоголосии и тональных модуляциях отзывается целая галерея сменяющих друг друга настроений. Разумеется, в основе такой глубоко личной музыки может быть только искреннее чувство сопереживания. Сильвестри и Уитакер — друзья детства, они и ранее работали друг с другом над несколькими хоровыми сочинениями. «Без Эрика я не смог бы это написать, пережить утрату и почувствовать долгожданное облечение, — признается Сильвестри. — Он хорошо меня знает и понимает». Именно Уитакер помог другу решиться прочитать дневники и медицинские карты жены, ставшие основой произведения. «Я чувствовал себя Данте, которого ведет Вергилий, точнее, Эрик-Вергилий», — продолжает поэт. Вот что Уитакер и Сильвестри рассказывают о каждой из частей «The Sacred Veil» — произведения, которое впервые исполнил и записал хор Los Angeles Master Chorale под руководством Уитакера, а также виолончелист Джеффри Циглер и пианистка Лиза Эдвардс. The Veil Opens Уитакер: «С самого начала вы слышите тему Джули из трех нот: до средней октавы, а также звуки, располагающиеся на терцию выше и ниже. Виолончель тоже вступает с до — символ священной пелены. Эти мотивы проходят через все произведение. Каждая строчка стихотворения Тони повторяется трижды. Я пытался заявить все темы сразу, как на музыкальном, так и на метафизическом уровне, а еще подчеркнуть, что структура сочинения завязана на числе три». Сильвестри: «С точки зрения текста первая часть произведения сродни греческому хору. Поднимается занавес, и хор сообщает слушателям, о чем произведение, его начало и конец. С одной стороны, это введение в цикл, но при этом здесь синтезировано все то, что я узнал в процессе работы». In a Dark and Distant Year Сильвестри: «Мы считали, что важно рассказать о том, кем я был до встречи с Джули, и передать момент, когда она появилась в моей жизни. Кроме того, это предвосхищение эпизода из третьей части, где я понимаю, что обрел дом в ее лице. Символика очень личная. Слово foam [пена] — отсылка к композиции Эрика „A Boy and a Girl“, одной из моих самых любимых. Почти во всех частях цикла есть намеки на наши прежние коллаборации». Уитакер: «Тони все время подбрасывает мне то, что я называю арбузами, — большие и красивые подарки композитору. Например, он использует образ скитальца. Вот и музыка в итоге постоянно переходит от одной тональности к другой. В то время как первая часть, наоборот, статичная и не отступает от единственной тональности до минор». Home Сильвестри: «В этой композиции я рисую образ жаркого августовского дня. Мы с Джули лежим вместе на кровати. Из окна льется солнечный свет, и в его лучах видны пылинки. Есть ощущение домашнего уюта и теплого обволакивающего одеяла». Уитакер: «Тони попросил меня написать музыку на основе собственного опыта. Я встретил свою будущую супругу тремя годами ранее. Поэтому большинство музыкального материала здесь взято из короткой фортепианной мелодии, которую я сочинил для жены, чтобы она слушала ее вечерами». Magnetic Poetry Сильвестри: «Нам подарили набор магнитиков для холодильника, из которых можно составлять стихи. Каждый раз, проходя мимо, мы добавляли или переставляли какие-то слова и таким образом сочиняли друг для друга пару строк. Как-то, уже после смерти Джули, я открыл ее дневник и увидел, что она записала в нем несколько стихотворений. Тогда мы пытались завести ребенка, и она сильно расстраивалась, что у нас не получается. Вместе с тем она пыталась описать то самое ощущение отдыха на кровати в наполненной солнечным светом комнате». Уитакер: «На протяжении всего сочинения я использую два аккорда. Они словно раскачиваются и крутятся — по звучанию это напоминает мне пляжное видео, снятое на зернистую 8-миллиметровую пленку. Воспоминание о воспоминании. Каждый раз, когда перечитываю стихотворение, поражаюсь, какое оно глубокое и чувственное». Whenever There is Birth Уитакер: «Эта инструментальная композиция для меня символизирует рождение Томаса, старшего сына Тони и Джули. Перед моими глазами стоял очень яркий образ: прикосновение кожи одного человека к коже другого. Те же самые аккорды использованы в восьмой части, „Delicious Times“». I’m Afraid Сильвестри: «Когда у Джули были схватки, в родильной палате ей сделали ультразвук, потому что роды начались на 11 дней позже срока. Так у нее нашли опухоль. Не представляю, насколько сложно на месте врача говорить людям, что у них рак, но знаю, как тяжело это слышать. Композиция олицетворяет то чувство растерянности, когда на тебя внезапно обрушиваются все эти медицинские термины». Уитакер: «Много лет назад один человек сказал мне, что когда узнаешь, что у тебя рак, начинается обратный отсчет. Смеешься над чем-то вместе с детьми, но при этом осознаешь, что часы тикают. Тема Джули превращается в серию навязчивых терций, словно мотор для всей композиции. Можно расслышать и медленно наступающую тему болезни: минорная терция сталкивается с мажорной». I Am Here Уитакер: «Эта композиция для меня символизирует время, когда Джули пыталась понять, что с ней происходит, а Тони — примириться с поставленным диагнозом. В какой-то момент вновь проскальзывает тема Джули: она как будто поднимается с кровати, отряхивает с себя соринки. Отсюда прямой переход к части, которая посвящена ее отношениям с детьми. Как бы трудно ей ни было, она находит в себе силы вернуться к жизни ради них». Delicious Times Сильвестри: «Джули была глубоко верующим человеком, и она постоянно оставалась на связи с другими прихожанами своей церкви. Для нее это было чем-то вроде пастырского служения — рассказывать по электронной почте о том, что с ней происходит и как она себя чувствует. Прихожане пересылали письма друг другу, и они в конечном счете распространились по миру. Конкретно это письмо написано уже в последний год ее жизни». Уитакер: «С этим текстом было труднее всего работать. Он такой искренний, человечный и смелый. Я понял, что нужно сочинить максимально простой и ясный аккомпанемент. Я должен был отступить в сторону и положиться на слова — они достаточно сильны и без музыки». One Last Breath Уитакер: «Эти стихи я сочинил сам. Стало ясно, что в истории есть часть, которую Тони вряд ли сможет рассказать. Она связана с тем временем, когда Джули постепенно охватывало отчаяние. Тони — самый яркий, красноречивый и при этом самый скромный человек из всех, кого я знаю. Он не может написать о себе, сделать себя героем истории. Но как его друг, наблюдавший за происходящим со стороны, я видел, как героически он держался и со всем справлялся. Я включил в эту композицию цитаты, над которыми мы работали вместе: dark and deep [темно и глубоко] — цитата из „Sleep“, нашего произведения 2000 года, а He steels himself, takes one last breath, and leaps [Он берет себя в руки, делает последний вдох и прыгает] — из „Leonardo Dreams of His Flying Machine“ 2001-го. Музыка здесь замысловатая, сумрачная и словно бы звучащая из далекой древности». Dear Friends Сильвестри: «Это еще один отрывок из электронных писем Джули. Она по-настоящему верила в то, что Бог чудесным образом вмешается и исцелит ее. Она надела эту маску веры, но в глубине души, конечно, понимала, что дела идут плохо. Из-за этого я не мог поговорить с ней об этом прямо. Если бы я предложил ей попрощаться с детьми, это означало бы, что я отрицаю божественную способность исцелить ее. В общем, все это было очень и очень непросто». Уитакер: «Джули до последнего вздоха держалась очень храбро, и мне было важно отразить это в музыке. Когда она говорит Fight with me [Борись cо мной], я повторяю эту фразу трижды — в ней есть настойчивость». You Rise, I Fall Сильвестри: «Эту часть мы с Эриком сочинили самой первой и, оглядываясь назад, думаю, мы правильно поступили, когда решили начать с самой мрачной страницы. Ведь после можно было двигаться вверх из этой наиболее низкой точки: сначала — самая глубокая рана, потом — процесс заживления». Уитакер: «У меня была единственная мысль: мы с Тони должны взяться за руки и прыгнуть на самое дно. Давным-давно он познакомил меня с хором The Harmonic Choir под управлением Дэвида Хайкса. Они часто использовали прием слияния аккордов. Я использую здесь этот эффект, чтобы передать падение Тони». Child of Wonder Уитакер: «Для меня нет ничего прекраснее, чем сказать: „Теперь можно идти домой“. Я написал это стихотворение, потому что не знал, как сказать Тони, что ему пора простить себя. Как сформулировать благословение? С музыкальной точки зрения я вновь сфокусировался на терциях. В финале мне хотелось показать, что горе никогда не уходит само по себе, поэтому произведение снова заканчивается нотой до — той самой пеленой».