«Я люблю драматичность, — говорит Эрика Лундмоен в интервью Apple Music, перекрикивая свой трек „Коса на камень“, звучащий в комнате. — Когда слушаешь песню и возникает ощущение, как будто падаешь в бездну. Вот тогда я понимаю, что это мое». В этот момент голос Эрики из трека, взбиравшийся в куплете все выше по гамме, застывает в воздухе после фразы «не буду делать вид». Затем миллисекундная пауза и вместе с гулким дропом ее вокал драматично переходит в припев. Она и вправду не делает вид, она чрезвычайно искренна. Эрика Лундмоен — это ее настоящее имя. Ее отец — норвежский фермер, который владеет долиной Лундмоен в нескольких часах езды от Осло в сторону Фагернеса. Там Эрика родилась и прожила до шести лет, пока не переехала с мамой в Россию. В клипе на хит-сингл «Яд», снятый на норвежской родине певицы, появляется и ее папа, и его тракторы, и его коровы. Для Эрики Лундмоен очень важно сохранять в своей музыке связь с Норвегией. Даже на символическом уровне — она привезла оттуда акустическую гитару, на которой сочиняет песни. И поэтому она так любит йодль — резкое, как падение в бездну, переключение между высоким и низким регистром голоса. Технически сложный, характерный для фолк-музыки прием естественно бы звучал в долине Лундмоен. «Этника мне очень нравится. Любая. Я вообще — по этнике, смешанной с рэпом, — признается певица и продолжает. — Я никогда не училась фолковому пению. Это само во мне было». Вероятно, это хором заговорили гены смешавшихся в ней национальностей: среди предков Лундмоен не только скандинавские викинги, но и русские, латыши и цыгане. И так же затейливо, как фамильные корни Эрики Лундмоен, на ее дебюте «Источник» переплетены музыкальные влияния: и григорианский хорал, и армянский дудук, и мелодия из африканской колыбельной, положенная на трэповый бит. «Мне нравятся истоки, — объясняет Эрика. — И очень нравится их смешивать». Музыкальная карьера Эрики Лундмоен началась с личного блога, в котором она выкладывала забавные видеосюжеты. «У моих роликов, в которых я шутеечки шутила, были сотни тысяч просмотров, — смеется она. — Люди смотрели, как я прыгаю в трусах поверх джинсов. Мне было 19 лет, я дурочкой была. Сейчас я все эти видео потерла, чтобы никто об этом не знал». На видео студентка кафедры эстрадно-джазового вокала Гнесинки не только выдавала «гэги», но и замечательно пела, например Ленни Кравица и собственные песни на английском. Однажды в личном сообщении она получила приглашение записаться профессионально. Волнуясь, поехала в подвальную студию на окраине Москвы и там под выкупленный хип-хоповый бит на ходу сымпровизировала песню «Оторваться от земли», которая, разойдясь по интернету, стала ее первым хитом. «Тогда я поняла, что люди готовы меня слушать», — говорит Эрика. За «Оторваться от земли» последовали другие песни на русском, а в личку Эрики посыпались комплименты от коллег. Так она познакомилась с Сюзанной и дуэтом «Мальбэк». Знакомство переросло в дружбу, а дружба — в профессиональные отношения. Фронтмен «Мальбэка» Роман Варнин стал продюсером дебютного альбома молодой певицы, а также соавтором песен и режиссером ее клипов. «У нас с ним похожие взгляды на жизнь», — говорит Эрика. Впрочем, иногда у нее и продюсера возникают творческие разногласия. «Я очень люблю рок, я на нем росла. Но мне не дают пока его исполнять, — с улыбкой жалуется певица. — Говорят, первый альбом выпустишь, соберешь аудиторию, а потом — делай что хочешь». Однако своевольная артистка все же вставила в один из треков цитату из рок-гимна AC/DC «Thunderstruck». В этом месте история Эрики Лундмоен напоминает стереотипный сценарий о молодом таланте в эпоху социальных сетей. Но где же драма, которая так привлекает певицу и которая прорезается в лучших ее песнях? Чем вызвана неподдельная горечь в ее голосе, когда она поет: «Вспоминайте, вспоминайте меня. Да, я та, что больше не нужна»? «Я очень жестко разошлась со своими друзьями по Гнесинке. Со всеми, — объясняет Эрика, которая продолжает учиться в своей альма-матер, но уже на продюсерском факультете. — В чем причина? Чужая зависть, ревность, нереализованность. Это типично в кругу музыкантов. Мне было очень обидно, я плакала почти каждый день. Я не могу людей отпускать из жизни — я очень наивный и добрый человек. А тут мне пришлось перестать общаться, забыть людей, вычеркнуть их из жизни. Это было невероятно сложно». Обратив свои переживания в музыку, Эрика Лундмоен открыла в себе неиссякаемый источник. «Я уже начала записывать песни для второго альбома, — говорит она. — Есть идея и для третьего: я хочу его сделать акустическим, с песнями под фортепиано. А потом буду играть рок».